Я была из тех, кого принято называть «хорошими девочками». Всегда готовой прийти на помощь, тактичной и без исключения доброжелательной. Ежедневная привычка мило улыбаться другим, когда на душе кошки скребут, или поддерживать друзей, когда самой не помешала бы жилетка для слез, привела меня к эмоциональному выгоранию. Увидев себя со стороны, я поняла, что это поведение делает меня несчастной, и решила навсегда от него отказаться.
Я хочу рассказать, как это меня изменило и почему я советую избавиться от стремления угождать всем и каждому.
Главное — не показывать эмоции
«Не нравится?» — спросила тетя, увидев на моем лице следы легкого разочарования. Видимо, она ожидала совсем другой реакции от девочки-подростка, которая вместо подходящих возрасту косметики или украшений на Новый год получила от нее набор дешевеньких конфет. Она дарит их каждый год, хотя я объясняла, что у меня аллергия на орехи. «Нравится, конечно. Спасибо», — выдаю фразу, каждое слово из которой с силой выдавливаю изнутри, надеваю маску радости и мысленно бичую себя за отсутствие искренней признательности.
О том, что нужно показывать только те эмоции, которые подходят ситуации, и не разочаровывать остальных, я узнала еще в детстве. Мама, которая лежала на кровати с головной болью, пересилив ее, вскакивала и преображалась в бодрую радушную хозяйку, если на пороге оказывались гости. От меня она требовала той же приторной обходительности. При общении с ними мама чутко следила за ходом беседы, не перебивала собеседников и давала им исполненные сочувствия советы. Думаю, ей, как одинокой вдове, было необходимо дополнительное общение и возможность заботиться о ком-то, кроме меня.
Когда я стала постарше, она запросто могла уехать на ночь к подруге, которой надо было оставить с кем-то маленького сына. Или, например, в выходной день потратить 2 часа, чтобы забрать из химчистки пальто другой очень занятой близкой подруги. По профессии моя мама переводчик с 10 годами заграничной практики в США за спиной, поэтому ее нередко нагружали просьбами позаниматься с чьим-нибудь ребенком английским. К большому сожалению, это было игрой в одни ворота: те, кому она уделяла столько внимания, не отвечали взаимностью, но она продолжала относиться к ним по-прежнему.
Я боялась портить отношения с коллегами
Яблоко от яблони недалеко падает. Неосознанно для самой себя я переняла модель поведения мамы. Я поступила в столичный университет и покинула родной город. Начало самостоятельной жизни в новом окружении мало трансформировало мои социальные навыки. Хотя я уже не находилась подле матери, длинные нити ее влияния продолжали меня крепко обвивать. Я создавала свой мир, не понимая, что видимая мною картина не оригинальное творение, но с усердием выполняемая реплика.
После окончания университета я устроилась в офис, где в течение дня необходимо было решать так много задач, что вечером я с трудом добиралась до кровати. «Юленька, у Константина Николаевича скоро юбилей, тебе поручаю заняться. Я знаю, вы, девушки, в торжествах гораздо больше смыслите», — как-то раз произнес руководитель отдела, выжидательно улыбнувшись в конце. «Нет проблем», — ответила. Мне это нетрудно, да и не хотелось своим отказом портить отношения с коллегой. Все бы ничего, но за юбилеем последовали другие праздники, универсальным и единственным менеджером по организации которых выступала я.
Хотя я уставала от дополнительных задач, меня питала ответная признательность. Одобрительные взгляды и похвалу за хорошо подобранный букет или ресторан для корпоратива я считала достойной оплатой. Однако спустя время мои старания начали воспринимать как должное; новенькие, которые приходили в компанию, вообще считали это моей прямой рабочей обязанностью. Совершенно ясно, что ненамеренно, им так объяснили.
В моем планере были отмечены все важные даты, связанные с командой. Я придумывала небанальные поздравления, выводила красочные буквы на плакатах и примерно раз в полтора месяца засыпала с мыслью о том, что завтра надо встать пораньше и позвонить в кондитерскую — удостовериться, что на торте, который предстоит вручить коллеге, написали «Альбина», а не «Алина». За это я получала пресное «спасибо», которое откликалось в душе обидой.
Стремление быть полезной для всех затрагивало и дружеские отношения. Моя подруга каждую зиму катается на сноуборде. Она не из трусливых, но и не из осторожных, так что прыжок с трамплина обернулся для нее переломом ноги. Когда ее выписали из больницы, я 2 недели спала на диване в ее гостиной, чтобы готовить для нее еду и быть рядом, если что-то понадобится. Я была единственной, кто согласился ей помогать: друг познается в беде.
Кажется, только я так считала. Через несколько месяцев случилось кое-что неприятное: моя машина сломалась за час до деловой встречи. Первым в голову пришло набрать номер Кати и попросить подвезти на своей машине. К моему удивлению, она с поспешностью выдала: «Извини, Юльчик. Занята», — и положила трубку.
Парень относился ко мне как к данности
Я долго не могла понять, что же со мной не так. Как бы добра я ни была, люди отворачивались от меня в самый неподходящий момент. Поводы для расстройств возникали со всех сторон, пока я беспомощно от них отбивалась. Открыть глаза на мои ошибки помог следующий случай.
Моему парню диагностировали сахарный диабет 2-го типа, из-за чего ему необходимо было на постоянной основе заниматься спортом и следить за питанием. Когда настала пора составить меню на неделю, он, заполнив несколько пунктов в своем блокноте, громко выдохнул и изобразил страдальческую гримасу: «Я тут ничего не понимаю. Может, ты сама?»
Естественно, я не смогла ответить «нет» человеку, которого люблю. Я напоминала ему о днях, когда нужно пойти в зал, и он ел лишь ту еду, которую я для него готовила. Составление списка продуктов для покупки и ежедневный подсчет калорий на каждую порцию тоже были на мне. Общаясь с родителями, обеспокоенными здоровьем сына, он недоумевал и энергично отмахивался, мол, его жизнь не стала ни на грамм тяжелее. Еще бы, ведь за всем следила я.
По пятницам после работы мой парень занимался боксом. Однажды утром, пока он одевался, я спросила, положить ли в его сумку помимо завтрака протеиновый коктейль. Он закатил глаза и со слышимым раздражением заявил, что такие вопросы не заслуживают пристального внимания. Он потребовал освободить его от необходимости принимать решения и выбирать еду самостоятельно. По его мнению, мысли об этом ментально утомляют.
Я ощутила, как к горлу подступил ком, он лишил меня дара речи. Как и в прошлый раз, я столкнулась с тем, что моими эмоциями пренебрегли, а потраченные силы и время не признали значительными. Утренний диалог возбудил во мне злость и оставил с пониманием того, что все происходящее несправедливо. Забота об окружающих, их здоровье или настроении — это труд. Пусть он не так заметен, но нельзя воспринимать его как данность. Нельзя относиться ко мне как к данности.
Я убила «хорошую девочку»
В субботу мои приятели устраивали вечеринку за городом. Громкая музыка, вкусная еда и смена обстановки, я посчитала, помогут избавиться от разъедающих изнутри чувств. Меня попросили приехать в 5. «Как-то рано для вечеринки», — подумала я про себя, но все равно сказала, что составлю компанию, и записала адрес. Когда я подъехала, меня встретил двухэтажный дом. Вокруг не было ни души, и я пожалела, что отпустила таксиста: вдруг я в неправильном месте.
Через пару минут я успокоилась: на пороге показался мой друг — хозяин дома. Он завел меня внутрь, на диване сидели 2 человека. «Гости будут в 8, — он объяснил. — А пока что надо вымыть пол, поставить курицу в духовку и разобраться с колонками. Я пошел в магазин за напитками, а вы приступайте». Честно говоря, у меня не было никакого желания «приступать». Он оставил меня наедине с двумя незнакомцами, которые смотрели на меня в ожидании действий. Почему меня даже не предупредили, что за приглашение придется предварительно отработать смену в качестве уборщицы и поварихи? Ярость достигла предела, кровь бросилась в голову, и я громко закричала: «Достали!»
Ошарашенные ребята переглянулись и затихли. Наверное, меня бы тоже напугал разгневанный человек, который без причины повышает голос и топает ногами. Я выбежала на улицу и двинулась в сторону дороги. На глаза навернулись слезы, и я остановилась на обочине.
Шуршащие деревья расплывались передо мной, напоминая акварельные пятна, а ветер, будто пытаясь развеселить, защекотал мокрые щеки. Я успокоилась.
Мне стало легко и радостно. Впервые в жизни мне было все равно, что ко мне станут плохо относиться. Я слишком долго несла на себе груз ответственности за чужое настроение и наконец сняла его с плеч. Настал предел «хорошей девочки», и впредь я пообещала себе перестать прислуживать другим, смело произносить «нет» и не стесняться быть собой.
Эта установка изменила мой характер. Я рассталась с парнем и пересмотрела свои взгляды на дружбу. Оказалось, у меня никогда не было друзей, и я счастлива, что поняла это не слишком поздно. На работе, кстати, спокойно приняли мое нежелание заниматься организацией праздников. У меня появилось много свободного времени, которого раньше так не хватало.
Мама отнеслась к моей метаморфозе с пониманием, в то время как остальные родственники продолжают шептаться за спиной. Но знаете что? Совершенно плевать. Я ни капли не скучаю по прежней себе и ни за что не променяю обретенную радость на изнуряющий страх впасть к кому-то в немилость.
Что Вы думаете о решении, которое приняла для себя героиня? Согласны ли Вы с тем, что нужно учиться отказывать людям, если чувствуете, что вас используют?
